Альфа и Омега Евангельских историй
Говорят, что слово «символ», произошло от греческого глагола «соединяю». Два человека разлучаясь, разламывали палку и брали по одному концу от неё — этот конец назывался «символом». Через много лет встречаясь, они или их наследники могли соединить эти «символы» в одну палку и удостовериться друг в друге. Символы не всегда просто понять. Бывает, их значение со временем, со сменой культурного и религиозного окружения забывается. С утратой традиции теряется и их смысл.
Благовещение, Царские врата. Византия, Синай, XII в.
Библия и основанная на ней христианская культура пронизаны символизмом. Так, ещё в древнейшем христианском храме, обнаруженном в сирийской крепости Дура Европос, друг над другом находились изображения Адама с Евой и Доброго Пастыря. Они символизировали утраченное и возвращённое Царство Божие. Позднее, в византийскую эпоху иконописная программа превращает храм во вселенную смыслов, в пространство чуда. Если неопытный в различении этих богатых символов увидит сегодня сохранившуюся на северном столбе одинокую фреску архангела, вряд ли он поймёт, что на южном столбе находилось изображение Девы Марии, а разорванная алтарной апсидой сцена Благовещения указывала на незримое присутствие Христа.
Не всегда просто понять символизм начала и завершения Евангельских историй. Мы обычно не прочитываем Евангелия от начала до конца за день, а если прочитываем, начало часто забывается, пока мы дойдём до конца. Даже если мы знаем Евангелия наизусть, не всякий раз просто сопоставить эти отрывки, и даже сопоставив, увидеть смысл. Причина того — наша оторванность от культуры, пронизанной этими символами.
Если обратить внимание на начало и концовку тех Евангелий, которые традиция возводит к ученикам Христовым — Матфею и Иоанну, то мы увидим, что этот параллелизм в них есть. Так, Евангелие от Матфея состоит из сменяющих друг друга и перекликающихся через центр отрывков, содержащих речи и деяния Иисуса. Например, речь с «блаженствами» стоит напротив речи с многократным повторением «Горе вам», а событие Рождества с волхвами – напротив чуда Воскресения Господня с мироносицами, побиение младенцев и Бегство в Египет напротив Страстей.
В самом начале Евангелия, после длинной родословной Спасителя апостол, изложив сомнения Иосифа и ответ ему Ангела, приводит знаменитый отрывок из Исайи, где пророк возвещает о рождении от Девы Сына, наречённого Эммануил — С нами Бог (Мф 1:23). В самом завершении Евангелия от Матфея Христос является сомневавшимся ученикам и говорит: «Се Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28:20). В начале — «с нами Бог», в конце — «Я с вами во все дни», так выражена в Евангелии вера в Божество Иисуса.
Уверение Фомы, икона. Дионисий. Москва, 1499-1500 гг.
Евангелист Иоанн также использовал подобный приём. В его Первом Послании Христос в начале назван Жизнью явившейся, которую апостолы видели своими глазами и осязали своими руками (1Ин 1:2). В завершении послания, наставляя христиан хранить себя от идолов, от образов, не имеющих за собой реальности Бога и ведущих в погибель, Иоанн называет Христа Истинным Богом и Вечной Жизнью (1 Ин 5:20-21).
Этот же символизм являет себя в Иоанновом Евангелии. В первой главе Иисус назван Божественным Словом, о Котором апостол говорит: «стало плотью и обитало с нами, и мы видели славу Его» (Ин 1:11). Завершая основную часть, Иоанн рассказывает о уверении Фомы в воскресении Христовом. Христос говорит Ему: «Ты поверил, потому, что увидел, блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин 20:29) — в ответ на Фомино исповедание: «Господь мой и Бог мой!» (Ин 20:28).
Символы применялись в Церкви издавна. Изложение веры в Божество Христа в Церкви также повелось называть Символом. Мы знаем, что наша вера в Божество Христа — вера Апостольская, мы находим её соответствующей их вере – вере, отражённой в Новом Завете. Среди считающих себя христианами есть и не верящие во Христа как в Бога, но узнают ли апостолы своими тех, чей символ не совпадёт с их символом?
Сергей Шкотов