ПРАВОСЛАВНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС

(Рассказ православной девушки, временно переехавшей в Америку с семьёй)

Планируя переезд в США, мы хотели снять жильё поближе к церкви, но сразу выяснили, что все русские православные церкви находятся в районе, далёком от будущей работы мужа. Его офис находится в Западном Лос-Анджелесе (West LA), а русские церкви – всего их три – сосредоточены в окрестностях Голливуда. Это довольно далеко. Зато в нашей части города мы обнаружили американскую православную церковь, названную в честь иконы «Всех скорбящих Радость», – Joy of All Who Sorrow Church. Она относится к Православной Церкви в Америке (Orthodox Church in America – OCA). OCA существует автономно от РПЦ, у неё свой митрополит, службы ведутся на английском, но евхаристическому общению с РПЦ это не мешает. Так что мы поселились неподалеку от этой церкви и стали её прихожанами.

Это единственный православный храм на огромную западную часть города, что уже многое говорит о положении православных в Америке. Даже храмом-то его трудно назвать – он занимает арендованное одноэтажное помещение в 100 м2 и располагается между двумя магазинами. Половина здания отведена собственно под церковь, остальную часть занимают небольшая книжная лавка, трапезная и детская комната. Первый раз мы побывали в Joy of All Who Sorrow через несколько дней после переезда и там же встретили нашу первую американскую Пасху.

Приняли нас радушно. Настоятель этой церкви – отец Джон, американец итальянского происхождения, – с большим почтением относится к русской православной традиции. При первой же встрече отец Джон рассказал, как он оказался в православии. Вырос он в католической церкви, но в молодости занялся духовными поисками, в частности пробовал найти себя в буддизме. Где-то в 80-х он столкнулся с работами Серафима Роуза, и это перевернуло его жизнь. Решение стать православным священником было принято им абсолютно осознанно уже в зрелом возрасте.

Большинство американцев в нашей церкви проделали похожий путь – в том смысле, что нашли православие сами. Например, наш регент – добродушный и кроткий афроамериканец внушительного вида – рассказывал, что впервые зашёл в православный храм по случайности, но его сразу поразила красота службы – как тех послов, которых князь Владимир отправил выбирать веру. Кроме того, многие люди пришли в православие, разочаровавшись в протестантизме. Активное возрождение православной церкви началось в США, как и в России, в 90-е гг. У нас это было обусловлено распадом СССР, а здесь, в Америке, – пропагандой нетрадиционных ценностей, которую подхватили многие протестантские церкви. Те, кому это не понравилось, стали искать связи с традицией и нашли её в православии. Некоторые также осознали, что у протестантов очень многое идёт от личности пастора – по сути, любой

желающий может создать новую церковь. Эти люди тоже стали православными «от противного».

МИССИОНЕРСКИЙ ДУХ

В любой церкви важна роль настоятеля. У нашего отца Джона явный талант миссионера. Однажды я наблюдала его метод проповеди в действии – когда мы всей общиной ездили на загородную осеннюю ярмарку. Это было совершенно светское мероприятие, но батюшка приехал туда в подряснике, с крестом, со скуфьей на голове. Как типичный американец, он начал общаться со всеми вокруг, заводить спонтанные беседы и знакомства, и это располагало к нему людей. Многие из наших знакомых в храме говорят, что именно благодаря общению с отцом Джоном утвердились в своём желании стать православными. Отец Джон проводит довольно много крещений. И это не только младенцы – дети прихожан, но и взрослые американцы.

Конечно, в церкви есть и русские. Сюда приходят, например, русские американцы во втором или третьем поколении – потомки иммигрантов, уехавших из России в США после Революции. Они не очень хорошо говорят по-русски, но интересуются русским языком и культурой. Есть и недавние приезжие, как мы. Кроме того, среди прихожан можно встретить сербов, болгар и греков – всех тех, кто приезжает из православных стран. Американская церковь готова принять кого угодно. С одной стороны, это здорово, но с другой, некоторые последствия такой мультикультурности меня удивляют. Например, исповедь перед каждым Причастием не является здесь обязательным требованием. Понятно, что у греков, допустим, нет такой традиции, но и многие американцы, которых крестит отец Джон, тоже исповедуются редко. Насчёт одежды тоже нет никаких правил – каждый приходит в чём хочет. Еще забавный момент: в нашей церкви есть несколько веганов, для которых наши посты, по всей видимости, стали одной из причин принятия православия. Взгляды веганов у нас уважают, и даже в те воскресные дни, когда поста нет, на трапезе после литургии для них есть отдельные блюда.

В храме проводят разные мероприятия. Постоянных, правда, немного – помимо спевок хора и воскресной школы, раз в неделю есть ещё лекции на разные темы. Сейчас, например, один из русских прихожан проводит серию занятий по «Братьям Карамазовым» Достоевского, они пользуются большим успехом. Большинство разовых мероприятий организует матушка – тоже настоящая американка: активная, полная идей и энтузиазма. Именно она становится инициатором разных поездок, концертов и благотворительных вечеров. Мне запомнился концерт перед Рождеством, когда батюшка, матушка, их дочь и церковный хор исполняли рождественские песни – carols. Было очень красиво. Благодаря тому что в церкви постоянно что-то происходит, у нас есть возможность социализироваться, пообщаться с местными, попрактиковать английский, в конце концов.

Иногда, когда начинаем сильно скучать по просторному храмовому пространству, песнопениям и молитвам на русском, мы ездим в русские церкви. Да и после службы так приятно поесть родного борща. Тем не менее мне показалось, что русские церкви здесь более закрыты для внешнего мира, и духа миссионерства в них не ощущается. Это скорее такие русские клубы, где хорошо себя чувствовать будет какая-нибудь бабушка, переехавшая в Лос-Анджелес из Москвы, но куда американец, не знакомый с православием, вряд ли когда-то зайдет.

НЕ В ТРЕНДЕ

Лос-Анджелес –город фриков, но православные здесь – это фрики в квадрате: на фоне американской свободы нравов и бесконечного потребления следование православным традициям выглядит особенно «не в тренде». А стать православным священником здесь – это, по-моему, вообще подвиг, ведь у такого священника никогда не будет тысяч прихожан и солидной финансовой поддержки. Поэтому отец Джон, служащий в мегаполисе, не сильно отличается от священника в нашей какой-нибудь глухой провинции. Местные русские церкви держатся за счет русских иммигрантов и украинцев, которых здесь очень много, а у нашей церкви по сравнению с ними приход гораздо меньше. Средств не всегда хватает даже на то, чтобы оплатить аренду здания.

Но несмотря на все трудности, церковь продолжает существовать. Мне нравится, с какой серьезностью американцы относятся к службе и церковным праздникам. В своих проповедях отец Джон часто упоминает русских святых, ставит их в пример. А при первом нашем разговоре он так сказал о своей давней поездке в Москву: «Я выхожу на улицу – и повсюду церкви. Вы воспринимаете это как нечто само собой разумеющееся, а для меня это настоящее чудо». И действительно, мы ведь и не думаем о том, как нам повезло родиться в стране, где православие – это часть жизни. Здесь дорогу в храм найти сложнее. Я не знаю, как дальше сложится наша жизнь, но всегда буду с теплом вспоминать наш маленький лос-анджелесский храм на обочине.